Подниму-ка я тему
Бродский. Холмы. 1962г

Illuminaty
Страшное стихотворение...
Читаю, ничего не подозреваю... И вдруг!..

Вот еще
Бродский. Разговор с небожителем

    Разбросала косы русые береза,
    Раскраснелись щеки с сильного мороза.
    Дым над крышей  тонкой ниточокй струится,
    Значит будут звезды литься
    В темноте январской ночи.
По старинке ноги в валенки обую
И по снегу, как по звездам, в ночь уйду я.
В дом, где ветер тихо хлопает калиткой
По дорожке лунной зыбкой
Я уйду к друзьям стариннным.
    Меня встретят и за стол посадят с миром,
    Вместе вспомним все, что быть могло и было.
    Будут песни те, что так любимы нами.
    Мы затянем их с друзьями,
    И польются песен звуки.
Разбросала косы русые береза,
Раскраснелись щеки с сильного мороза.
Долго будет этот вечер вспоминаться,
Но пора нам собираться
В путь далекий, в край родимый.

© А.Волков
Добавлено @ 23:43
(но вообще-то это песня...)

Иосиф Бродский

Предпоследний этаж
раньше чувствует тьму,
чем окрестный пейзаж;
я тебя обниму
и закутаю в плащ,
потому что в окне
дождь - заведомый плач
по тебе и по мне.

Нам пора уходить.
Рассекает стекло
серебристая нить.
Навсегда истекло
наше время давно.
Переменим режим.
Дальше жить суждено
по брегетам чужим.

1960-е годы 

Иосиф Бродский

НЕОКОНЧЕННЫЙ ОТРЫВОК 

Во время ужина он встал из-за стола
и вышел из дому. Луна светила
по-зимнему, и тени от куста,
превозмогая завитки ограды,
так явственно чернели на снегу,
как будто здесь они пустили корни.
Сердцебиенье, ни души вокруг.

Так велико желание всего
живущего преодолеть границы,
распространиться ввысь и в ширину,
что, стоит только выглянуть светилу,
какому ни на есть, и в тот же миг
окрестности становятся добычей
не нас самих, но устремлений наших.

1972 (?) 

Иосиф Бродский
 
УТОЧНЕНИЕ

Откуда ни возьмись -
как резкий взмах -
Божественная высь
в твоих словах -
как отповедь, верней,
как зов: "за мной!" -
над нежностью моей,
моей, земной.
Куда же мне? На звук!
За речь. За взгляд.
За жизнь. За пальцы рук.
За рай. За ад.
И, тень свою губя
(не так ли?), хоть
за самого себя.
Верней, за плоть.
За сдержанность, запал,
всю боль - верней,
всю лестницу из шпал,
стремянку дней
восставив - поднимусь!
(Не тело - пуст!)
Как эхо, я коснусь
и стоп, и уст.
Звучи же! Меж ветвей,
в глуши, в лесу,
здесь, в памяти твоей,
в любви, внизу
постичь - на самом дне!
не по плечу:
нисходишь ли ко мне,
иль я лечу.

1960е 
 

Иосиф Бродский

ЧАЕПИТИЕ

«Сегодня ночью снился мне Петров.
Он, как живой, стоял у изголовья.
Я думала спросить насчет здоровья,
но поняла бестактность этих слов».

Она вздохнула и перевела
взгляд на гравюру в деревянной рамке,
где человек в соломенной панамке
сопровождал угрюмого вола.

Петров женат был на ее сестре,
но он любил свояченицу; в этом
сознавшись ей, он позапрошлым летом,
поехав в отпуск, утонул в Днестре.

Вол. Рисовое поле. Небосвод.
Погонщик. Плуг. Под бороздою новой
как зернышки: «на память Ивановой»
и вовсе неразборчивое: «от...»

Чай выпит. Я встаю из-за стола.
В ее зрачке поблескивает точка
звезды — и понимание того, что,
воскресни он, она б ему дала.

Она спускается за мной во двор
и обращает скрытый поволокой,
верней, вооруженный его взор
к звезде, математически далекой.

1970 
 

Тему пора переименовать в "Ваши любимые стихотворения Иосифа Бродского"   

Иосиф Бродский
 
ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ


1968 
  

Это сообщение отредактировал(а) SergeCpp - 6.5.2006, 08:37

     Иосиф Бродский

                          ***
     Воротишься на родину. Ну что ж.
     Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
     кому теперь в друзья ты попадешь?
     Воротишься, купи себе на ужин

     какого-нибудь сладкого вина,
     смотри в окно и думай понемногу:
     во всем твоя одна, твоя вина,
     и хорошо. Спасибо. Слава Богу.

     Как хорошо, что некого винить,
     как хорошо, что ты никем не связан,
     как хорошо, что до смерти любить
     тебя никто на свете не обязан.

     Как хорошо, что никогда во тьму
     ничья рука тебя не провожала,
     как хорошо на свете одному
     идти пешком с шумящего вокзала.

     Как хорошо, на родину спеша,
     поймать себя в словах неоткровенных
     и вдруг понять, как медленно душа
     заботится о новых переменах.

     1961


Это сообщение отредактировал(а) SergeCpp - 12.9.2006, 15:19

Иосиф Бродский
 
* * * 

Шум ливня воскрешает по углам
салют мимозы, гаснущей в пыли.
И вечер делит сутки пополам,
как ножницы восьмерку на нули -
а в талии сужает циферблат,
с гитарой его сходство озарив.
У задержавшей на гитаре взгляд
пучок волос напоминает гриф.

Ее ладонь разглаживает шаль.
Волос ее коснуться или плеч -
и зазвучит окрепшая печаль;
другого ничего мне не извлечь.
Мы здесь одни. И, кроме наших глаз,
прикованных друг к другу в полутьме,
ничто уже не связывает нас
в зарешеченной наискось тюрьме.
 

     Иосиф Бродский

                                         ***

     Я родился и вырос в балтийских болотах, подле
     серых цинковых волн, всегда набегавших по две,
     и отсюда -- все рифмы, отсюда тот блеклый голос,
     вьющийся между ними, как мокрый волос,
     если вьется вообще. Облокотясь на локоть,
     раковина ушная в них различит не рокот,
     но хлопки полотна, ставень, ладоней, чайник,
     кипящий на керосинке, максимум -- крики чаек.
     В этих плоских краях то и хранит от фальши
     сердце, что скрыться негде и видно дальше.
     Это только для звука пространство всегда помеха:
     глаз не посетует на недостаток эха.

     1975


Это сообщение отредактировал(а) SergeCpp - 12.9.2006, 15:20

Иосиф Бродский
 
* * * 
Похож на голос головной убор.
Верней, похож на головной убор мой голос.
Верней, похоже, горловой напор
топорщит на моей ушанке волос.
Надстройка речи над моим умом
возвышенней шнурков на мне самом,
возвышеннее мягкого зверька,
завязанного бантиком шнурка.

Кругом снега, и в этом есть своя
закономерность, как в любом капризе.
Кругом снега. И только речь моя
напоминает о размерах жизни.
А повторить еще разок-другой
"кругом снега" и не достать рукой
до этих слов, произнесенных глухо -
вот униженье моего треуха.

Придет весна, зазеленеет глаз.
И с криком птицы в облаках воскреснут.
И жадно клювы в окончанья фраз
они вонзят и в небесах исчезнут.
Что это: жадность птиц или мороз?
Иль сходство с шапкой слов? Или всерьез
"кругом снега" проговорил я снова,
и птицы выхватили слово,
хотя совсем зазеленел мой глаз.

Лесной дороги выдернутый крюк.
Метет пурга весь день напропалую.
Коснулся губ моих отверстый клюв,
и слаще я не знаю поцелуя.
Гляжу я в обознавшуюся даль,
похитившую уст моих печаль
взамен любви, и, расправляя плечи,
машу я шапкой окрыленной речи.

1960-е
 

Иосиф Бродский
 

Январь 1968, Паланга